Констанс О`Бэньон - Рыцарь Золотого Сокола
— Нетта уверена, что ошибки нет. — Она печально улыбнулась и тряхнула головой. — Я буду скучать по Кассандре. Она стала мне как сестра.
Райен слегка приподнял ее подбородок.
— А по мне ты не будешь скучать?
Сердце Джиллианы словно сдавило железным обручем. Ей хотелось прижаться щекой к его груди, хотелось, чтобы он обнял ее и никогда не отпускал.
— Райен, я… Я буду скучать по тебе.
Она поскорее отвернулась к окну, чтобы не разрыдаться.
Шагнув к ней, Райен осторожно обнял ее за талию.
— А если я попрошу тебя остаться?
— Ты же знаешь, что я не смогу, — печально ответила она. — У тебя есть свой долг, а у меня свой. В нашей жизни все было предопределено заранее, и мы не имеем права отвернуться от тех, кто полностью зависит от нас.
Когда рука Райена скользнула на ее живот, он ощутил волнение, неожиданное для него самого. Они с Джиллианой дали начало новой жизни. Пройдут годы, и его дитя будет править Талшамаром, но сам он никогда этого не увидит. Может быть, он должен вовсе забыть о том, что он отец?
— Что ты скажешь обо мне нашему ребенку? Она накрыла его руку своей, и на миг их сердца пронзило чувство светлое и прекрасное.
— Я буду рассказывать моей малышке, что ее отец смелый и благородный человек, который умеет держать свое слово. Я скажу ей, что ее отец — Золотой Сокол.
Райен не подозревал, что она видит его таким. Они вообще никогда не говорили о том, какими видят друг друга: ведь оба знали с самого начала, что недолго пробудут вместе.
— Ты сказала — ей, Джиллиана? Почему непременно ей?
— Я чувствую, что это будет дочь. Он сильнее прижал ладонь к ее животу.
— Пусть будет дочь, раз ты так этого хочешь.
— Если родится сын, я тоже буду счастлива.
Боль в душе Райена сделалась еще острее сын, которого он никогда не увидит! Как это несправедливо!
— Что ты скажешь дочери, когда она спросит, почему ее отец не с вами?
— Я объясню, что ты дал ей жизнь, а потом нам с тобой пришлось расстаться. — Она подняла на него печальные глаза. — Думаешь, я так жестокосердна, что не вижу твоих страданий? Вначале все казалось так просто: я спасаю тебя от гибели, а ты взамен даешь мне ребенка, который спасает от гибели меня. А теперь мы оба измучены происходящим.
— Как давно это было. Тогда мы с тобой были чужими друг для друга. Но с тех пор все изменилось.
— Райен, я очень хочу верить, что наша дружба не прервется и через много лет. Я всегда буду вспоминать о тебе с благодарностью.
— Правда, Джиллиана?
— Не забывай дитя, что ты мне подарил, — единственная надежда для Талшамара и мое спасение от короля Филиппа.
— Но, Джиллиана, если Папа признает наш брак недействительным, то наша дочь будет считаться незаконнорожденной?
— Наша дочь будет королевой, Райен, и ни один талшамарец не станет выяснять, сколь законен был союз ее родителей.
— Когда все начиналось, наш будущий ребенок был для меня просто отвлеченным понятием, — задумчиво сказал он.
— А сейчас?
Райен прижался щекой к ее щеке.
— Теперь это моя дочь или сын, плоть от плоти моей. — Он отвел в сторону черную шелковую прядь и нежно коснулся губами ее лба. — Мне хочется еще раз побыть с тобой, прежде чем мы простимся навсегда.
Она потянула его за руку к кровати.
— На прощание — да, столько, сколько ты захочешь.
— Это не повредит ребенку? — хрипло спросил он.
Джиллиана улыбнулась и, опускаясь на кровать, протянула к нему руки.
— Этот ребенок будет цепко держаться за жизнь, и никто — ни Генрих, ни Филипп, ни его собственный отец — не изгонит его из моего чрева.
На этот раз их объятия были до странности печальны и — как показалось Джиллиане — чисты. Вероятно, то была их последняя ночь, и ей хотелось запомнить это на всю жизнь.
Райен с новым незнакомым чувством прижимал ее к себе, словно желая, чтобы тонкий аромат ее кожи навсегда остался с ним. Его губы, легко скользившие по ее лицу, отыскали рот и приникли к нему, как к живительному источнику. Джиллиана как будто растворялась в нем — и он брал то, что она сама так желала ему отдать.
Луна уже стояла высоко. Ее свет струился на кровать и на Джиллиану, лежащую на ней со спутанными волосами, так что Райен мог ясно видеть ее лицо.
Решившись, он задал ей вопрос, мучивший его всю ночь:
— Джиллиана, там, в своем Талшамаре, ты, наверное, снова выйдешь замуж,?
— Нет, никогда. Мне не нужно ни другого ребенка, ни другого супруга. Он немного отстранился от нее.
— А что ты будешь делать, если с ребенком что-то случится? Ты думала об этом?
Она улыбнулась и сказала с твердой уверенностью:
— Ничего не случится. Обещаю тебе: наша дочь вырастет здоровой и счастливой. Я и мои подданные — мы будем любить ее и оберегать от всех бед.
Райена, видимо, еще что-то беспокоило, но больше он ни о чем не стал спрашивать. Вскоре его глаза закрылись, и Джиллиана придвинулась ближе к нему.
Он давно уснул, а она все лежала без сна, вглядываясь в его лицо. Ее пальцы тихонько перебирали темные пряди его волос, потом она поцеловала его в губы, отчего он вздохнул, но не проснулся. Потом, зажав его пальцы в своих, она тоже закрыла глаза.
Ей не хотелось думать о том, что скоро Райен будет вот так же лежать рядом с Катариной.
Увы, в ее жизни не будет больше любви Райена, о которой она так мечтала. Что ж, им просто не суждено быть вместе.
Когда за окном рассвело, она тихо выскользнула из-под покрывала и оделась. Она шла к сэру Хэмфри — сказать ему, что пора готовиться к отъезду. Дорога домой будет для нее радостной и печальной. Радостной — потому что она наконец-то попадет в родной Талшамар. Печальной — потому что она никогда больше не увидит Райена.
Райен должен прожить свою жизнь здесь, на Фалькон-Бруине, а она в Талшамаре, и меж ними не будет ни моста, ни дороги.
24
Было еще рано, поэтому по пути в конюшню, где Джиллиана рассчитывала найти сэра Хэмфри, она не встретила ни единого человека. Старый рыцарь всегда поднимался раньше всех и первым делом шел в конюшню проведать лошадей.
Завидев Джиллиану издали, ее верный друг нахмурился.
— Что-нибудь случилось, Ваше Величество?
— Нет-нет, я просто искала вас, чтобы сказать: как только все будет готово, мы можем грузиться на корабль.
Он внимательно вгляделся в ее лицо. Раз они могут готовиться к отплытию, значит, она уже носит под сердцем дитя. Он улыбнулся и поднес ее руку к губам.
— В таком случае к завтрашнему утру все будет готово. — И добавил, понизив голос — Признаться, я сыт этим островом по горло.
